Рената о смерти, операциях и своем фильме

Я не принимаю это разделение на живых и мертвых, именно в таком трагическом смысле. Потому что мы все – будущие мертвые, а все мои любимые, которые ушли, для меня все равно остаются живыми. Профессор Бехтерева говорила о мистических моментах: как только ученый подходил к разгадке того, что время единомоментно (времени на самом деле не существует, как понятия, мы только в собственное утешение себе придумали часы и думаем, что так контролируем своё время), то его всегда резко останавливали трагические события именно в частной жизни, как будто бы учёных не пускали туда некие силы. Переходы из прошлого в будущее существуют, просто нас туда не пускают, – или пускают не всех. А вот здесь и сейчас параллельно идет будущее и параллельно идет прошлое.

Мне приписывают омолаживающие операции. Я уже не знаю, пройти смеха ради освидетельствование вот, например, с вами, Лена, что у меня нет шрамов за ушами… А вообще я вечно предъявляла к своей внешности претензии. Мне кажется, мне надо научиться быть довольной собой. Никакой особенной внешней красоты я за собой не чую, если только накрасит меня половчее. Мне кажется, что теория о том, что нужно постоянно заботиться о своей оболочке, изжила себя. Ну, не годится она мне. Я имею в виду эти вот фитнес-залы. Как придешь к какому-нибудь специалисту, он говорит: вас надо лечить, вам надо ходить на то, вам надо это. И получается, что если я захочу устаканить свою оболочку и сделать ее практически совершенной, я должна просто не вылезать с этих мест, фитнесов, массажей, SPA, голодательных каких-то санаториев. Тогда когда же я буду работать? Это практически вторая работа. Мне кажется, нужен какой-то баланс между твоей душой и оболочкой, Хотя бы книжки читать.