Она покупает старые лампы и видит вещие сны... Дневников не ведет – пишет сценарии и книги... В руках режиссера чувствует себя "инструментом, который он взял и пользуется"... Считает печаль прекрасным чувством. Смерть – единственным испытанием. В любви видит начало начал.

Ее отец рано оставил семью, и когда к Ренате приходили подружки, она вешала в прихожей мужскую кепку или пальто: "...чтобы они думали, что у меня есть отец". Мама Ренаты обожала ходить в кино и брала дочь с собой, покупая ей яблоки. Вот так, под хруст спелых плодов, Рената приобщалась к седьмой музе. И теперь актриса, сценаристка, режиссер и продюсер Рената Литвинова является не просто частью российского кинематографа, но частью культурного феномена.

"Рената – выдающийся прозаик. Если говорить о своеобразии личности, своеобразии манер – все это менее ярко, чем своеобразие ее прозы", – так выразился известный режиссер Сергей Соловьев. "Как человек одаренный Рената очень индивидуальна. Но индивидуальность беззащитна, поэтому возникает потребность в маске", – так искусствовед Александр Тимофеевский объясняет манерность актрисы.

Рената таинственна и задумчива. На вопросы не дает исчерпывающих ответов, говорит подчас загадками. Очевидно влияние любимого ею Гоголя. А может быть, и Большой медицинской энциклопедии, которую мама-хирург держала все время на виду. "Помню, между страниц там были вложены гибкие грампластинки в качестве учебного пособия. Например, "Шизофренический бред". Я обожала это изучать", – признается Рената.

Литературный дар проявился у Ренаты довольно рано. Школьные годы запечатлелись в ее памяти чувством детского одиночества, желанием поскорее прийти домой. А дома – книги и... фантазии. "Сочинять начала рано. На продленках была такой себе Шахерезадой – все время истории рассказывала". Истории, которые теперь называет "очень странными".

Странным оказался и режиссерский дебют Литвиновой, в котором она попыталась трансформировать личный опыт в экранную форму. Фильм под названием "Богиня. Как я полюбила", увидевший свет два года назад, повествует о вечных ценностях – любви и смерти. В прошлом году Рената исполнила главную роль в картине "Мне не больно", за которую удостоилась приза на российском фестивале "Кинотавр". И вновь знакомая тема: актриса сыграла неизлечимо больную девушку, стремящуюся обрести любовь.

Интервью с Ренатой Литвиновой – все равно, что свидание, сотканное из неожиданных поворотов и незнания того, что ждет за углом.

– Рената, поговорим о любви?

– Конечно.

– Что, по-вашему, самое прекрасное и самое страшное в любви?

– Самое важное – испытать ее. Даже если тебя не любят, важно любить самому. Я часто влюбляюсь в талантливых людей. Моя подруга шутит: "С проникновением или без?" Я отвечаю: "Без". Я просто очаровываюсь ими.

А самое страшное – это отсутствие любви. Без нее человек – дурной. Я не знаю, как и о чем с ним разговаривать. С ним даже в сражение трудно вступить, не то что в какие-то отношения.

– Фильм "Богиня" у некоторых зрителей вызвал суицидное настроение. Вас это не пугает?

– Эрос и танатос – любовь и смерть – существуют абсолютно неразрывно. К сожалению, любовь иногда распадается под воздействием солнца. Почему же, скажите, она так недолговечна?..

– Какое у вас отношение к смерти?

– Многие человеческие души не боятся смерти. Им можно только позавидовать. Я не драматизирую смерть. Мне кажется, это единственное серьезное испытание. Как-то одна журналистка сказала: "Вот, ваши мертвые!.." Я ответила: "А у вас нет ваших мертвых?" Все мои мертвые для меня живые. Кино и сны – единственные места, где я могу с ними встретиться. В конце концов, все мы будущие мертвые.

– Вы видите принципиальную разницу между убийством и самоубийством?

– Скажу сразу: я против того и другого. Мне кажется, что каждый из нас хоть раз в жизни хотел себя убить. Но надо бороться с этим. Может быть, я и лечусь при помощи кино.

– Вам не хватает любви?

– А кому ее хватает? Даже самые любящие сердца хотят большего.

– Вам нравится слушать комплименты?

– Когда мне говорят слишком много приятного, я стараюсь не слушать, чтобы не впасть в гордыню.

– Популярность не мешает вашей личной жизни?

– Мешает. Из-за моих бесконечных поездок я жертвую людьми, которых действительно люблю, с которыми хочу общаться.

– Как вы используете свое обаяние на съемочной площадке?

– Ко мне нет никакого снисхождения. Со стороны парней, так точно. Даже как к актрисе ко мне иногда относятся с ожесточением. Особенно режиссеры-мужчины.

– Вы уже стали кумиром как актриса. Хотите стать кумиром как режиссер?

– Не стану. Мой фильм – всего лишь прецедент. Сколько бывало полных залов! А где теперь эти фильмы? Конечно, режиссерская работа доставила мне много удовольствия. Но, по-моему, все в мире преходяще.

– Если женщине-режиссеру в чем-то уступают, а она возмущается: "Я не женщина – я режиссер!"...

– Ну и дура!

– Какое у вас отношение к сериалам?

– Многие продюсеры ставят задачу сделать как можно более дешевый продукт, а продать подороже. В общем, сниматься в сериалах я не люблю и не хочу. И вряд ли буду.

– А как же "Граница. Таежный роман"?

– Это исключение. Кстати, этот сериал я даже не смотрела. Как-то глянула на себя в одном эпизоде, и мне плохо стало. Хоть я хорошо отношусь к Александру Митте. Он большой режиссер.

– Какой у вас критерий выбора ролей как актрисы?

– Прежде всего, я выбираю человека, режиссера. К примеру, у Киры Муратовой я буду играть все что угодно.

– А кто из актрис является для вас кумиром?

– Я очень люблю Нонну Мордюкову. Может быть, потому, что она поразительно похожа на мою бабушку, которая была для меня центром Вселенной. Вспоминаю, как бабушка подступала к моим рукописям и читала, например: "У нее над кроватью висит истлевший коврик". И обижалась: "У меня над кроватью висит очень даже хороший коврик!" А потом полдня не разговаривала со мной. Все принимала на свой счет.

– Не сильно преувеличу, если назову вас феноменом российского кино. Вы-то сами понимаете свою миссию в этом культурном пространстве?

– Если я буду думать о себе как о миссионере, тогда мне "кранты". Нет у меня миссии. Извините.