Введение

В утробе матери плод повторяет всю биологическую эволюцию живого. Родившись, ребенок повторяет всю Историю человечества и к возрасту Христа, если все с развитием проходило нормально, он нагоняет сегодняшний день... если все было нормально. Многие умирают раньше смерти, оставаясь живыми, застыв на какой-то точке пройденного, и живут современники и не современники, представители разных времен, попавшие в одно время. Современны ли персонажи трех историй?

Тяжело когда смотришь, тяжело потом, до самой ночи и, проснувшись утром следующего дня, понимаешь, что освобожден... от чего освобожден?

1. «Котельная №6»

Космос сна. Эти люди нереальны, таких нет и не было, возможно, скальпель бреда вытащил их из трупов не наших видений, возможно, режиссер специально делает зрителю неприятно и ищет оригинальный ход... Дежурный по котельной между забрасыванием угля в топку и печатной машинкой декламирует почти хлебниковские генераторы случайных слов голосом, своей торжественностью превращающим котельную в почти звуковую репродукцию Кельнского собора с его приглушенными светом и цветами. Дежурный не живет, а дежурит, и его неразборчивость, его диапазон приемлемости граничит с дежурным по аду, радостно принимающим новых постояльцев. Можно подумать, что такого ада нет на земле, можете думать, что этого действительно не бывает, можете и ... не можете... Внезапная метаморфоза дежурного по Котельной №6 в соучастника и эксплуатационная невозможность соучаствовать по-настоящему из-за технических параметров котла. Труп не может сгореть в этой топке, и действительно ли этот ад не соответствует размеру наших ежедневных поступков? и совсем не спящий зверь в одном из зрителей музея кино рычит, находясь на грани разоблачения. Никто из постояльцев не знает, что делать дальше в этот раз, в этой комбинации событий, обстоятельств и персонажей.

2. «Офелия»

И тут приходит Офелия. Она знает, что делать, у нее есть цель, и все и всё ей помогают. Рождена ли эта цельность одиночеством или она унаследована? но если она унаследована, то рациональная цель ее матери превращается в иррациональную цельность и право действовать во имя... Мы в мире, где мать девы Офелии отказалась от своего ребенка, и дева Офелия не родила порочно или непорочно мужчину, который может принять смерть ради других, в этом мире даже не смерть ради других, даже хлопоты ради своего ребенка обременяют, и избавление хлопот влечет пританцовывающую радость... в этом мире нет таких мужчин, или во всяком случае дева Офелия их не видит. Никто в музее кино не встал и не ушел, никто не объявил Офелию психопаткой. Вместо Офелии тонет ее мать, мать девы, и не колышутся волосы рядом с утопленницей - ведь стрижка ее так коротка.

Офелия, не родившая человека, который скажет, «пусть мертвые хоронят своих мертвых», торопит мертвую умереть. Жива ли сама Офелия, в живом ли мире мы? Живое или придуманное возмездие и во зле или в самоочищающем огне находится поток событий, гонимый Офелией. За каждой женщиной, отказавшейся от ребенка, стоит мужчина или мужчинка, Офелия не любит женщин, Офелия не любит мужчин, она ставит этой планете ноль. Ради одной слезы ребенка она берет палочку хромающего, стареющего одиночества и указывает палочкой ему место за причалом, за твердью.

Жива ли сама Офелия? Рената Литвинова за той границей, в том маргинальном поле, где не родились еще дети и где женственность очистительным огнем пришла объявить, что не с миром, но с мечом она пришла на тонких каблуках в пленительной боли, без всякого гнева и рычания, только сняв капроновый чулок и удушив беззаботность, рожденную в муках заботы, так вот, Рената, да, дева Рената объявила свой приговор и сказала, что это совсем не больно.

3. «Девочка и смерть»

Чувство такта, чувство без такта... Дочки-матери. Связь дочки и матери, это не связь матери и сына - вот такая тривиальная сентенция. Эти две разные связи являются проекцией всех космических возможностей, присущих этой Вселенной. Мужчина дожил до коляски, но не ведает, что даже только что родившаяся женщина не знает сослагательного наклонения, она, берегущая чистоту вербального поля, считает, что все произнесенное стало реальным, вот, только недавно родившись, она так считает. Жестокая реальность биологического предназначения охраны жизни диктует другие законы, законы суда и смерти и слов. Тот, кто назвал мать, принесшую пирожок своей дочери, воровкой - именно он делает ее воровкой - нет, это не чувство без такта, это не просто бестактность... полная потеря чувства самосохранения? Нет права на жизнь у человека, сделавшего ее мать воровкой, и пока еще никто не знает, надо спешить, и средств подручных всегда достаточно. Трудно ли понять, почему Кира включила в трилогию и этот рассказ?

«Девочка и смерть» - это злая машина времени, столкнувшая людей из разных эпох, девочку, которая, возможно, еще в неолите, и мужчинку, забывшего, а может никогда и не знавшего, что спички надо зажигать, когда совсем темно или когда надо сделать, чтобы было тепло. На самом деле девочка терпелива больше, чем можно было бы от нее ожидать, - одна из очередных бестактностей, и летят фигуры с доски жизни, но почти сразу девочка пока еще пытается поставить фигуры обратно в жизнь, она лучше него понимает, что расставленные фигуры образуют жизнь, и она делает последнюю попытку правильно поставить фигуры, она старается из всех детских женских сил.

Он собирается учить ее играть в шахматы, но те фигуры, которыми уже двигает маленькая девочка, и та игра, в которую она уже умеет играть... его шахматы - это детская игра по сравнению с детской игрой девочки. Девочка вводит в игру фигуру «смерть» и ставит ему мат.

Заключение, которого нет в фильме

Кира Муратова и Рената Литвинова выставили мужчинам роковой счет. Только гордый не мужчинка не в кальсонках сможет стоять на равных рядом с Офелией. Возможно, такая Офелия - уже другая Рената, которая, может быть, простит и поймет, и в другом фильме, в другой судьбе кто-то, кто пришел в этот мир не ради себя, оплатит этот счет и пригласит эти удивительные судьбы в новый путь, в другую судьбу и принесет не только яблоки, но дождется у двери и не уйдет, хотя доктор ушел, но помог, он дал знак...

Все три истории про женщин без мужчин. Даже первый фильм, где появляется только одна женщина, мертвая женщина, только мертвая и очень красивая женщина, может быть там, где только есть мужчины, не нашедшие мужской реки, и значит эта история про единственную женщину в ящике, про очень красивую женщину, которой мужчинка не может дать жить.

Миллионы лет Кира Муратова и Рената Литвинова ждали нас в пещерах, нас мужланов, которые приходили с охоты и приносили мясо гигантского кролика с бивнями. Все эти миллионы лет женщины целыми днями были среди женщин и строили свою версию Космоса и жизни. Сегодня, столкнувшись с этой версией бытия, мы начинаем трусить, и поделом нам!

Да, Кира Муратова пришла испытать нас, кто готов!... в одну шеренгу становись!!! Только за шеренгой не спрятаться - каждый мужчина, посмотревший этот фильм, окажется наедине с девой Кирой, с девой Ренатой...

С уважением к Кире Муратовой и Ренате Литвиновой,
Евгений Олевский

г. Ташкент, февраль.