- Откуда появился проект вашего нового фильма?

- Когда-то был такой фильм "Еще раз про любовь" - черно-белый, красивый, который был снят по пьесе Эдварда Радзинского "104 страницы про любовь". У нас такой полуримейк, полуадаптация, короче говоря - переписанная тема Эдварда Станиславовича. Сюжет сохранен, переписаны тексты. Это пьеса, которая нас вдохновила, - настолько она хороша по ролям, такая в ней энергия, что, мне кажется, дальше и дальше она будет экранизироваться.

- Откуда появился проект вашего нового фильма?

- Когда-то был такой фильм "Еще раз про любовь" - черно-белый, красивый, который был снят по пьесе Эдварда Радзинского "104 страницы про любовь". У нас такой полуримейк, полуадаптация, короче говоря - переписанная тема Эдварда Станиславовича. Сюжет сохранен, переписаны тексты. Это пьеса, которая нас вдохновила, - настолько она хороша по ролям, такая в ней энергия, что, мне кажется, дальше и дальше она будет экранизироваться.

- Почему эта идея вдруг возникла сейчас?

- Я всегда любила эту пьесу, мне казалось - какая безумная, потрясающая роль... Всегда-всегда любила.

- Кто кроме вас участвует в проекте?

- Все участники процесса - дебютанты. Режиссер Вера Сторожева - ученица Александра Митты, окончила высшие курсы, оператор - дебютант, прямо как концепция получилась. Снимается как актер у нас драматург Максим Курочкин. Я в данном случае тоже дебютант, поскольку выступаю в роли продюсера. Еще я написала это дело и еще снимаюсь. Эдвард сказал: "Я тебе продам права на эту пьесу, только если ты будешь играть главную роль". Представляете, как приятно? И очень красивое название фильма - "Небо. Самолет. Девушка".

- По тому, что уже отснято, получается соответствовать тому, что было задумано изначально?

- Соответствует и, более того, очень нравится. Понимаете, боишься сглазить. Я сейчас все нахвалю, а потом вдруг что-нибудь произойдет...

- Вы как продюсер задумали этот фильм для какой-то конкретной аудитории, публики?

- Для самой широкой. Если бы ты мог сам себе заказать картину... Мне когда-то говорила Кира Муратова - я, мол, такой художник, если бы я могла снимать что-то массовое, неужели бы я не снимала? Тут не подгадаешь. Но у нас там нет ничего такого - никаких бандитов. Такая чистая история про любовь. Такая роскошь, когда не ориентируешься ни на кого, не душишь режиссера, а даешь ему пропеть свою песню. Непродюсерское кино.

- Для вас существует разделение между авторским и массовым кино?

- Сложный вопрос... Я не люблю, когда уходят зрители и стучит дверь. Знаете, когда сидишь, а дверь все время хлопает? У меня когда-то такое было с Кирой Муратовой, я тогда сидела и думала: "Нет, я никогда не буду делать фильмы, чтобы уходили люди, потому что это очень неприятно". Это было с "Увлечениями". В Берлине я села около дверей, и они все время стучали. Хотя это же замечательный фильм! Такой был душеранимый опыт.

- Некоторые режиссеры видят в этом особый смысл - что "широкий" зритель уходит с их картин...

- Кира мне сказала: "Боже мой, если бы я могла сделать, чтобы они не уходили, неужели бы я не сделала?" Но у нее не получается. А если получается, чтобы зрители не уходили, так это такое счастье, такое чудо. Ведь это так важно, чтобы ты был признан!

- Каждый режиссер закладывает в картину что-то такое, что, по его мнению, понравится в публике. Вы закладываете что?

- Самое главное - это сценарий. Если у тебя есть хороший сценарий - история, диалоги, - его, конечно, можно испортить, но надо очень постараться. Если хочешь делать хорошее кино, должен быть очень хороший, крепкий сценарий.

- Что именно должно привлекать в истории - предположим, что она хорошо написана?..

- Характеры. Сюжет. Пленка обожает кровь - режиссерскую, актерскую. Если ты вложил в нее свою энергию, она ее впитывает, а потом она такая энергетичная, что ты не можешь отклеиться от экрана.

- Вы, как человек многофункциональный - драматург, сценарист, актер, продюсер, режиссер, ощущаете себя прежде всего кем

- У меня задача - по максимуму реализоваться, а какими путями я буду этого достигать, мне совершенно безразлично. Я могу даже быть оператором, за звуком стоять - лишь бы шел процесс.

- Вы смотрите современное кино - русское, зарубежное - и чувствуете себя при этом в какой-то творческой струе?

- Нет, не чувствую. Может быть, это гордыня? Но у нас и нет никакой особой струи... Моей струи я еще не ощущаю. А зачем надо быть в струе? Мне кажется, это скорее неправильно. Надо быть отдельно. Красивым водопадом. Или рекой. Или даже морем. Или небом. Или самолетом. Я себя ощущаю красивым серебристым самолетом.

ГАЗЕТА